На дефицит кадров жалуются представители абсолютно всех отраслей. Особенно сложная ситуация с кадрами в машиностроении, химической промышленности. На нехватку персонала жалуются две трети предприятий, от 40 до 60% хотели бы существенно нарастить кадровый состав. При безработице около 3% "резервной армии труда", считай, нет. В обрабатывающей промышленности не хватает до 660 тыс. человек, в сельском хозяйстве - 200 тысяч. Дефицит врачей Минздрав оценивает в 26,5 тыс., а среднего медперсонала в 50 тыс. Дефицит школьных учителей вроде выглядит не таким пугающим, но из 1,3 млн педагогов лишь 150 тыс. - моложе 30 лет.
Причин несколько. Во-первых, это мобилизация и в ответ – релокация. Явление временное, СВО не будет вечной, а значительная часть релокантов вернутся. Но предприятиям нужны люди здесь и сейчас. Во-вторых, заметно сократился приток мигрантов. И по причине девальвации рубля, и по причине роста экономик (и доходов) стран-доноров, а также появления "альтернативных" рынков труда. В-третьих, мы пребываем в демографической яме, откуда на рынок труда в последние 10 лет приходят каждый год на 100 тыс. меньше работников.
В прежние годы работодатели, "подсев" на дешевую рабсилу мигрантов, не уделяли должного внимания автоматизации. Вообще не занимались толком ростом производительности труда... Кстати, в прошлом году производительность труда в России рухнула впервые с 2015 года - аж на 3,6%.
По некоторым оценкам, среднестатистический российский работник производит в год продукции на 30 тыс. долларов, в Германии - на 90 тыс. долларов, а в США - на 150 тыс. долларов. Лишь в 2017-2019 гг. производительность труда росла на заметные 2,8% в год, до этого так и вовсе на скромные 1,6%. Такими темпами мы будем догонять Америку120 лет, а Германию – полвека.
Работодатели стонут: приходится повышать оплату труда, чтобы удержать кадры. Ну, во-первых, сами виноваты. Надо было заниматься автоматизацией. Во-вторых, оптимизировать производственные процессы, создавать четкие регламенты, повышать качество управления, каковое – одна из важнейших причин низкой производительности. В-третьих, слезы эти - "крокодиловы". Хотя три четверти работодателей (по данным ЦБ РФ) повысили оплату труда, доля оплаты труда в структуре ВВП в прошлом году снизилась с 40,1% до 39,1% (в 2015 году она была 48%). При этом произошел рост средней зарплаты. Как так? А так, что зарплаты растут непропорционально для разных категорий работников, у руководителей рост гораздо выше, чем у рядовых сотрудников. По данным Европейской экономической комиссии ООН (там другая методика подсчетов), доля оплаты труда ВВП России по состоянию на 2020 год была, правда, 54% против, например, почти 70% в Швейцарии, примерно 60% и более в США и большинстве европейских стран. Российский уровень, по этой методике, соответствовал аналогичным показателям в Узбекистане и Казахстане. Так что вне зависимости от методики, видно, что работодатели, на самом деле, недоплачивают российским работникам. На это накладываются перекосы в уровне региональной, отраслевой зарплаты и огромные разрывы в доходах между руководителями и рядовыми сотрудниками.
ЧТО ДЕЛАТЬ? Помимо очевидной потребности резко вкладываться в автоматизацию, надо мощно вкладываться и в качество человеческого капитала. Нужны инвестиции как в общее образование, так и профессионально-техническое. Но также и в регулярную переподготовку кадров, Наконец, надо всерьез подойти к оптимизации производственных процессов на современных научных основах.
См. подробнее: https://rg.ru/2023/11/12/otkuda-v-strane-deficit-kadrov-i-chto-s-etim-delat.html